 |
Конь может ступать копытами по инею и снегу, а шкура защищает
его от ветра и холода. Он щиплет траву и пьет воду, встает
на дыбы и пускается вскачь. Такова настоящая природа коня.
И если бы его пустили жить в высокие террасы и просторные
залы, он вряд ли возрадовался бы этому.
Но вот пришел Болэ и сказал: "Я умею укрощать коней". И он
стал прижигать и стричь их, прибивать подковы и ставить клейма,
стреноживать и запирать в конюшне, а потому два-три коня из
каждого десятка погибали. Он стал морить коней голодом и жаждой,
заставлять их бегать рысью и галопом, в одной упряжке и друг
за другом. Он мучил их уздечкой и шлеей, нагонял на них страх
плеткой и кнутом, и коней погибало больше половины.
Горшечник говорит: "Я умею обрабатывать глину". И вот он выделывает
круглое с помощью циркуля, а квадратное с помощью угольника.
Плотник говорит: "Я умею обделывать дерево". И вот он вытесывает
круглые столбы при помощи крюка и прямые доски при помощи
отвеса. Но разве глина и дерево по природе своей желают, чтобы
их обрабатывали с помощью циркуля и угольника, крюка и отвеса?
И тем не менее в мире поколение за поколением твердят: "Болэ
искусно управлялся с лошадьми, горшечник и плотник искусно
управляются с глиной и деревом". Вот в чем ошибка тех, кто
правит Поднебесной.
Я же полагаю, что те, кто искусны в управлении Поднебесной,
поступают иначе. Люди от природы обладают постоянством:
Они
ткут -- и одеваются.
Пашут
землю -- и кормятся.
Это
зовется "быть единым в свойствах жизни".
Они
все заодно и не имеют корысти.
Имя
этому -- Небесная свобода.
Во времена, когда свойства жизни не терпели ущерба, походка
у людей была уверенная, а взгляд -- непреклонный. В ту пору
в горах еще не было тропок, а на озерах -- лодок, ни мостов.
Все существа жили сообща, и людские селения лепились друг
к другу [48]. Звери
и птицы сбивались в стаи, деревья и травы вырастали в полный
рост. Поэтому каждый мог приладить поводок к животному или
птице и пойти с ним на прогулку или нагнуть дерево и заглянуть
в гнездо вороны или синицы. В те времена люди жили вместе
с птицами и зверями, словно потомки одного рода. Где уж им
было знать, кто благородный муж, а кто низкий человек!
Едины
все в незнании,
От
силы не отходят.
Подобны
в нежелании,
Просты
и безыскусны!
В простом и безыскусном обретается человеческая природа.
А потом пришли "прославленные мудрецы", и люди стали считать
человечностью умение ходить, хромая, а следованием долгу --
умение стоять на цыпочках. Мир оказался в смятении. Распущенность
стала высокочтимой музыкой, суетливость превратилась в торжественный
ритуал. Вот тогда в мире начался разброд. Если не расколото
цельное древо жизни, откуда возьмется жертвенный сосуд? Если
не разбита белая яшма духа, откуда возьмется державная печать?
Если Путь и жизненные свойства не отвергнуты, кто возлюбит
человечность и долг? Если не презрели мы свое естество, кому
нужны будут ритуалы и музыка? Если не перемешаны пять цветов,
кто возьмется делать украшения и узоры? Если не перепутаны
пять нот, кто захочет настраивать музыкальные инструменты?
Разрушать цельное древо для того, чтобы изготовить отдельный
предмет, -- вот прегрешение ремесленника. Разбить Путь и его
свойства для того, чтобы насадить человечность и долг, --
вот прегрешение "прославленных мудрецов".
Ну а кони? Они любят жить на воле, щипать траву и пить ключевую
воду. Когда они радуются, то трутся друг о друга шеями. Когда
они сердятся, то поворачиваются друг к другу задом и лягают
друг друга. Вот в чем состоит их природное знание. А если
надеть на коней хомут и накинуть на них узду, они будут дергать
головой и кусать удила, упираться и брыкаться. Вот почему
если даже у лошадей появляются разбойничьи повадки, то повинен
в том сам Болэ.
Во времена царствования рода Хэсюй люди, живя в своих домах,
не знали, чем они занимаются, а выехав в путешествие, не знали,
куда направляются. Набивали себе рот -- и радовались жизни.
Хлопали себя по животу -- и гуляли в свое удовольствие. Таковы
были их природные наклонности. А потом пришли "прославленные
мудрецы", и они сгибались и кланялись по правилам ритуалов
и музыки, желая установить правильные формы всех вещей, и
заставляли всех тянуться за человечностью и долгом, чтобы
вселить в людские сердца покой. Вот тогда люди принялись ходить
на цыпочках перед "знающими мужами" и стали соперничать за
выгоду для себя, и невозможно было положить этому конец. Таково
зло от "прославленных мудрецов".
|
