|
Если
Ваш сайт имеет какое-либо отношение к тематике Дальнего Востока - свяжитесь
с нами, и мы с удовольствием разместим здесь ссылку.
написать
|
|
Так
же, были бы рады обменяться кнопками
|
|
 |
|
Философские
трактаты
и другие произведения
китайских мыслителей
|
|
|
|
Творящий Благо спросил
Чжуанцзы:
- Бывают ли люди без страстей?
- Бывают, - ответил Чжуанцзы.
- Как можно назвать человеком человека без страстей?
- Почему же не называть его человеком, [если] путь дал такой
облик, а природа сформировала такое тело?
- Если называется человеком, как может он быть без страстей?
- Это не то, что я называю страстями. Я называю бесстрастным
такого человека, который не губит свое тело внутри любовью и
ненавистью; такого, который всегда следует естественному и не
добавляет к жизни [искусственного].
- [Если] не добавлять к жизни [искусственного], - возразил Творящий
Благо, - как [поддерживать] существование тела?
- Путь дал [человеку] такой облик, природа сформировала такое
тело, - повторил Чжуанцзы. - А ты относишься к своему разуму
как к внешнему, напрасно расходуешь свой эфир: поешь, прислонясь
к дереву: спишь, опираясь о столик. Природа избрала [для] тебя
тело, а ты споришь о том, что такое твердое и белое. |
| |
*
* *
|
| |
Дядя
Дракона сказал Вэнь Чжи:
- Тебе доступно тонкое искусство. Я болен. Можешь ли меня
вылечить?
- Повинуюсь приказу, - ответил Вэнь Чжи. - Но сначала расскажи
о признаках твоей болезни.
- Хвалу в своей общине не считаю славой, хулу в царстве не
считаю позором; приобретая, не радуюсь, теряя, не печалюсь.
Смотрю на жизнь, как и на смерть; смотрю на богатство, как
и на бедность; смотрю на человека, как и на свинью; смотрю
на себя, как и на другого; живу в своем доме, будто на постоялом
дворе; наблюдаю за своей общиной, будто за царствами Жун и
Мань. [Меня] не прельстить чином и наградой, не испугать наказанием
и выкупом, не изменить ни процветанием, ни упадком, ни выгодой,
ни убытком, не поколебать ни печалью, ни радостью. Из-за этой
тьмы болезней не могу служить государю, общаться с родными,
с друзьями, распоряжаться женой и сыновьями, повелевать слугами
и рабами. Что это за болезнь? Какое средство может от нее
излечить?
Вэнь Чжи велел больному встать спиной к свету и стал его рассматривать.
- Ах! - воскликнул он. - Я вижу твое сердце. [Его] место,
целый цунь, пусто, почти [как у] мудреца! В твоем сердце открыты
шесть отверстий, седьмое же закупорено. Возможно, поэтому
[ты] и считаешь мудрость болезнью? Но этого моим ничтожным
искусством не излечить!
|
| |
*
* * |
| |
Учитель
Лецзы стал учиться.
Прошло три года, и [я] изгнал из сердца думы об истинном и
ложном, а устам запретил говорить о полезном и вредном. Лишь
тогда удостоился [я] взгляда Старого Шана. Прошло пять лет,
и в сердце родились новые думы об истинном и ложною, устами
по-новому заговорил о полезном и вредном. Лишь тогда [я] удостоился
улыбки Старого Шана. Прошло семь лет, и, давая волю своему
сердцу, [ уже] не думал ни об истинном, ни о ложном, давая
волю своим устам, не говорил ни о полезном, ни о вредном.
Лишь тогда учитель позвал меня и усадил рядом с собой на циновке.
Прошло девять лет, и как бы ни принуждал [я] свое сердце думать,
как бы ни принуждал свои уста говорить, уже не ведал, что
для меня истинно, а что ложно, что полезно, а что вредно;
не ведал, что для других истинно, а что ложно, что полезно,
а что вредно. Перестал [отличать] внутреннее от внешнего.
И тогда все [чувства] как бы слились в одно: зрение уподобилось
слуху, слух - обонянию, обоняние-вкусу. Мысль сгустилась,
а тело освободилось. кости и мускулы сплавились воедино. [Я]
перестал ощущать, на что опирается тело, на что ступает нога,
о чем думает сердце, что таится в речах. Только и всего. Тогда-то
в законах природы [для меня] не осталось ничего скрытого.
|
| |
*
* * |
|
|
